(Плешаков С.А.)

Российский Дальний Восток – территория, располагающая огромными природными богатствами. Одного здесь не хватает – достаточного количества населения. За время реформ Дальний Восток покинули более 1,5 млн человек, или около 18% от общего числа жителей, в т. ч. 10–11% из Хабаровского края и 70% – с Чукотки.

Возможно, часть людей, так или иначе, все равно покинули бы дальневосточную глубинку, потому что жили и работали, особенно в северных регионах, исключительно благодаря советской командно- административной системе. Другие держались из-за разных “северных” надбавок, вследствие которых уровень жизни на Дальнем Востоке во времена социализма был выше, чем в центре России. Но остальные (а их все-таки большинство) не уехали бы с Дальнего Востока никогда, если бы здесь были хоть немногим лучшие условия для бизнеса и самореализации, чем в европейской части страны.

Перспективы развития предпринимательства в городе и на селе

Бизнесу в России мешает многое: чрезмерная активность надзорных структур, тесно увязанная с ней коррупция, высокая стоимость производственных мощностей… Однако, при всем при том, свое дело в европейской части страны вести проще и выгоднее, чем на Дальнем Востоке. В средней полосе и на юге живет больше людей, следовательно, выше спрос на товары и услуги и быстрее оборот. Население размещено компактнее, что уменьшает транспортные расходы. Важна близость к промышленным центрам, выпускающим производственное оборудование. В нашей «Европе» благоприятнее изотерма – значит, меньше затрат на обогрев. В крупных городах запада России больше возможностей для привлечения инвестиций. И, конечно, в центральной части страны гораздо лучше социальные условия: больше возможностей для образования детей и полноценной культурной жизни. То есть, все за «Европы»?
Что могло бы привлечь население не только оставаться на краю русской земли, но и приезжать обратно? Разумеется, предоставление бóльших возможностей для развития бизнеса, хотя бы маленького и компактного, однако с перспективой роста до компании среднего уровня. Но даже в крупных дальневосточных городах сейчас довольно трудно найти нишу для развития бизнеса в любой сфере. С захватом рынка продовольственных товаров крупными московскими ритейлерами местным предпринимателям держать свои продуктовые лавочки становится все менее выгодно. После введения пошлин оживился рынок запчастей для японских иномарок, которые в наших местах составляют почти весь транспорт, но он будет процветать недолго –  после открытия полного цикла производства новых машин (УАЗ «Patriot», ряд от Ssan Yong и др.) спрос на автозапчасти к старым “японкам” начнет падать с каждым годом.
Рынок мебели, изделий из дерева и ДВП также переполнен; эти товары имеют малый покупательский спрос. Та же картина в производстве железных конструкций, строительстве. Крупные заказы малому бизнесу не под силу, а за мелкие, вроде возведения коттеджей, надо сражаться с трудовыми мигрантами из ближнего зарубежья, которые готовы работать за копейки. Не протолкнуться по части ремонта квартир и офисов, извоза, производства продуктов питания. А в последней сфере к тому же начались проблемы с квотами на импортное мясо, притом, что своего сырья явно недостаточно… Вот, кстати, и ниша, причем, всероссийского размера.

К сведению

Приморье обеспечено мясом собственного производства примерно на 20%, а Хабаровский край и того меньше – всего на 5-7%.

Казалось бы, чего проще: строй свинарники и зарабатывай на мясе. Однако, что на Дальнем Востоке, что в центральной России животноводческие традиции среди населения практически исчезли; сельские жители все продукты покупают в магазине. Высокие цены на корма и стройматериалы при губительной близости Китая с его ультра-дешевым мясом сводят мелкое мясное производство в минус.
Но это мелкое, осуществляемое на личных подворьях. А если помочь людям организоваться, плюс поднять планку производства? В свиноводстве прибыль начинается от 20 голов, которые в деревенском сарае не разместишь. Значит, в центр новой системы нужно поставить фермеров и применить принцип кооперации, не отказываясь от личных подсобных хозяйств (ЛПХ), а также помочь наладить сбыт. Национальный проект по развитию АПК тем хорош, что давал средства на развитие ЛПХ, но он был обречен на отсутствие результата, потому что не предлагал систему сбыта излишков мясной продукции. С другой стороны, разрозненные владельцы ЛПХ, получившие кредиты, даже не просчитали: а смогут ли они на предлагаемые 50 тыс. руб. что-то действительно развить? Доступ же к кредитным средствам достойного уровня был перекрыт требованием залога.
Мы давно носимся с идеей создания “мясных поясов” вокруг крупных городов, суть которой – полузамкнутый цикл мясного производства. Мы предлагаем его новую эффективную схему, частично внедренную нами в Вяземском районе Хабаровского края.

Каркас схемы таков:

• в сельских районах поддерживаются потребительские кооперативы, осваивающие производство 20–30 видов мясных полуфабрикатов (пельмени, котлеты, шашлыки и др.) и ведущие сбыт продукции из экологически чистого местного сырья по более высоким ценам;
• вокруг кооперативов в селах инициируется создание товариществ, строящих 7-10 ферм на 100-120 голов каждая, на которых разводится основное репродуктивное стадо породистых свиней;
• откорм поросят, полученных на фермах, ведется семьями, входящими в товарищества (по 10 и более семей в каждом товариществе); организуется система совместной доставки кормов, ветеринарного обслуживания и поставок мяса районным кооперативам.

Основная проблема на Дальнем Востоке – корма. Ее можно решить только централизованно. По региональной программе развития АПК около краевого центра нужно строить хранилище под комбикорм или использовать имеющееся. Комбикорм можно поставлять железнодорожным транспортом из Барнаула, где забиты все зернохранилища, и ущерб от сгнившего зерна в прошлые годы исчислялся сотнями миллионов рублей – его некуда было сбывать из-за высокого урожая, который прогнозируется еще три-четыре года. Сходные условия для производства кормов есть в Амурской области, но для такого проекта нужна большая федеральная программа. Поэтому –  пока Алтайский край.

• в районах строится несколько небольших хранилищ для комбикорма, куда он завозится с центрального склада; обеспечивается квартальный оборот кормов – при больших сроках комбикорм приходит в негодность;
• с товариществами, фермерами и многочисленными владельцами ЛПХ заключаются трехсторонние договоры о поставке  комбикорма: мы вам дешевые корма, вы – определенное количество мяса районному кооперативу по твердой цене. В этом случае кооперативы гарантированно получат местное сырье и при достаточном объеме холодильных мощностей смогут за три года довести производство до 10% всей потребляемой в крае мясной продукции. Для Хабаровского края, к примеру, это 2–2,5 млрд руб., которые не уйдут зарубежному поставщику, а останутся в местной экономике;
• для ЛПХ, желающих построить сарай на 10 голов, открывается линейка трехлетних кредитов в Россельхозбанке. Таким образом, создаются сотни и тысячи рабочих мест – в селах, где  по определению все безнадежно и убыточно;
• чтобы продукция из местного сырья, изготавливаемая без растительных, белковых и прочих добавок, нашла своего покупателя, нужно создать общий бренд и отразить в нем экологичность продукции – начиная с кормов и заканчивая готовым товаром.

Нет необходимости создавать бренд для каждого района – это упростит процедуру и снимет нежелательную конкуренцию. Местная мясная продукция проиграет в ценовой конкуренции с изделиями городских переработчиков мяса из дешевого импортного сырья, но найдет своего основного покупателя в среднем слое населения (ведь мы планируем отобрать у зарубежной продукции не более 10% рынка – пока, во всяком случае). При этом она свободно пойдет через городские сети, так как покупательский спрос будет обеспечен рекламой. Следует также включить в программу и содействие появлению фирменных точек продажи брендированной продукции с гарантированным качеством.

Условия реализации схемы

Можно ли привлечь на этот проект инвестиции из бизнеса? Сомневаюсь. Крупный бизнес предпочитает инвестировать в спекулятивные сферы, чтобы побыстрее вернуть вложенные средства, и совершенно не настроен работать на перспективу. Средств среднего бизнеса хватит, чтобы закрыть проект лакунами, а мы говорим о централизации. Плюс, до 30% средств должны быть безвозмездными, поскольку село реально нищее. Поэтому выбор невелик – только региональная целевая программа.
Второе вопрос: кто этим будет заниматься? Региональное управление или министерство сельского хозяйства? Программу оно разработать сможет, а вот реализовать ее – вряд ли. Во-первых, потребуется прямая работа с населением по его убеждению, организации и контролю, а такая работа не освоена даже на муниципальном уровне. Во-вторых, велик соблазн разворота проекта на личные интересы, т.е. его коррупциогенность. Проект же будет работать только тогда, когда для самих исполнителей он останется некоммерческим.
Оба вопроса решаются одним разом: оператором программы должна быть некоммерческая организация, с опытом работы в селе и реализации крупных программ.
Проявление любого коммерческого интереса со стороны оператора недопустимо. Он должен создать и поддерживать некоммерческую инфраструктуру, посредством которой возможно менять ситуацию в каждом селе и каждом районе, где реализуется программа. Апробированный “Зеленым Домом” с высоким КПД некоммерческий институт сельского сопровождения здесь совершенно незаменим.

Основы некоммерческого сопровождения

В 2006-2009 гг. «Зеленый Дом» успешно выполнил программу по вовлечению населения в самоуправление. Эта же задача является базовой в обсуждаемом региональном проекте – как заинтересовать население? Силами только кооперативов, товариществ и отдельных фермеров можно «закрыть» не более трети объема работы; основное товарное мясо способны быстро дать только ЛПХ, а это тысячи людей.
Невозможно работать с каждым ЛПХ, но можно «создать волну» - вовлеченные в нее ЛПХ по собственному желанию организуют свое малое производство, воспользовавшись доступным кредитом. Чтобы «создать волну», нужно брать в программу сразу целые села!
Механизм довольно прост и эффективен. В программе по самоуправлению мы объявляли грант-раунд малых проектов, в основном в области благоустройства и культуры. Люди сами планировали и осуществляли свои коллективные начинания, в результате которых появлялись детские и спортивные площадки, колодцы и водопроводы, оживали Дома культуры. Проводя мониторинг текущей ситуации, мы с довольно точным попаданием “вычисляли” самые перспективные села – с лидерами, адекватными главами и дружным населением. Координаторы проектов, меж тем, получали первый опыт планирования, управления финансами, отчетности и организации людей.
Далее в работу включались мастера сопровождения, которые помогали формирующимся сельским активам самостоятельно прийти к программе реанимации человеческой, экономической, культурной и иной активности. Под это давались сравнительно небольшие средства, люди же приносили свой труд, интерес и, часто, собственные ресурсы. 
Однако мы не имели необходимой инвестиционной программы и направляли селян на создание малых производств, почти никак не завязанных в систему. Но добились главного: через сельские активы мы могли дойти до всего сознательного и трудолюбивого населения. Мощный сельскохозяйственный компонент инвестиционной программы смог бы полностью использовать этот потенциал.
Вся работа была бы на виду. Сельские активы и мастера сопровождения нашли бы ответственных людей, болеющих не только за собственное благополучие, но и за свои села, помогли бы им организовать коллективные производства. Программа дала бы под это безвозвратный стартовый капитал. После появления основной инфраструктуры (мясные цехи, коллективные фермы и товарищества) пришла бы очередь остального населения и кредитной линии.
Эта программа смогла бы существенно повысить продовольственную безопасность региона, а также наполнить сельские и районные бюджеты, поскольку все ее операции опирались бы на договоры, т.е. минимизировалась неизбежная в экономике «тень».
Волна сельского производства, поднятая программой, даст большие возможности и горожанам, начинающим предпринимателям. Производство продукции из местного сырья обусловит дефицит сопутствующего растительного сырья: моркови, кормового картофеля, лука и чеснока, перца, томатов. Вкладывая средства в их производство, предприниматели смогут вернуть свои затраты и получить прибыль в короткие сроки, ничем особо не рискуя, если будут следовать рекомендациям сопровождающей некоммерческой инфраструктуры.
Растущие доходы населения уже через пару лет сделают востребованными платные услуги. Большие рекреационные возможности сельских территорий и потребность в них городского населения – вот еще одна сфера для выгодных капиталовложений. Все эти направления сейчас перекрыты полным отсутствием у селян деловой активности, но стоит ее активизировать, и любая разумная инициатива из города будет легко находить отклик на селе. А это – разгрузка перенасыщенного городского рынка и новые рабочие места.

Призрачная надежда

Живя в регионе, практически невозможно изменить правила игры, разрабатываемые на федеральном уровне. Остается надеяться на гибкость региональных органов власти. По моему глубокому убеждению, всем людям свойственно стремиться к лучшему. Просто надо доказывать, что предлагаемое вами – действительно лучшее. Потому из года в год доказываем и нашей краевой власти, и, при случае, представителям других регионов, что инвестиционную привлекательность села трудно переоценить.
Сегодня сельский муниципальный уровень крайне дотационный – до 95%. На наш взгляд, чтобы изменить ситуацию, необходимо увеличить финансовую помощь районным и сельским бюджетам, но в виде не дотаций, а инвестиций. Конечно, не всем подряд, а тем районам и селам, которые доказали свою способность грамотно распоряжаться этими средствами. Причем делать это надо в соответствии с адекватными планами развития и при включении главного фактора развития – человеческого, под руководством некоммерческого института сопровождения.
Призрачная надежда не покидает нас, когда мы видим, какие успехи в сельском производстве достигнуты в Белгородской области и в Татарстане. Надеемся, что и в других регионах – наших дальневосточных, в первую голову, – найдется достаточно здравого смысла у региональных руководителей, чтобы осознать: одними деньгами и административным ресурсом больших задач уже не решить. Нужна новая стратегия и новые силы для ее реализации.